С Джобсом нас свел мой друг и коллега Билл — мы с ним тогда вместе работали в гараже. «Ты должен познакомится со Стивом Джобсом. Он учится в нашей школе, и он многое знает об электронике. И тоже любит розыгрыши», — настаивал Билл. Потом пришел Стив. Мы говорили о самых забавных розыгрышах и шутках. Затем мы начали болтать о музыке. И тут я включил записи Дилана.
Мы со Стивом дружили не только на почве любви к инновациям и технике. Мы рыскали по магазинам Беркли в поисках пиратских записей Дилана. Мы были уверены, что песни Дилана важнее, чем песни The Beatles, потому что в них содержательные слова. Боб был серьезным исполнителем — он не пел легкие песни. Мы вместе стали ходить на концерты Дилана, бродили по магазинам в поисках пиратских записей и однажды нашли несколько брошюр с его интервью — потом мы встретились с парнем, который их написал, и он дал нам послушать несколько редких записей Боба. Блаженство.
Молодой Джобс был очень неприхотливым. Стив вел образ жизни типичного молодого хиппи, который не имеет ничего: у него практически не было денег. У меня всегда была работа, всегда были деньги. Но я восхищался всем, что я читал о хиппи, — ведь это были дни войны во Вьетнаме. Я перестал доверять власти, зато все внимательнее относился к философии хиппи Стива — мы с ним аплодировали протестующим студентам.
Я обожаю вспоминать эти славные времена контркультуры. Я был против войны, а Стив причислял себя к хиппи. У нас было гораздо больше общего, чем принято считать.
Всё получилось очень стремительно. Мы начинали с «синих коробок» — они позволяли бесплатно звонить куда угодно. Потом я сделал игру Pong, которую я увидел в боулинг-клубе. Да, я создал свой собственный Pong на 28 чипах. Стив увидел мою игру, побежал в Atari и показал ее там — тогда они наняли его. Меня не волновало, что они подумали, будто он принимал участие в разработке. Факт в другом — Джобса взяли работать, но в ночную смену, потому что он очень плохо ладил с людьми.
Поймите, я делал коробки совсем не для заработка и не для того, чтобы экономить деньги на телефонных звонках. Я просто хотел изучить работу «синей коробки». Я был настолько честным, что мы не пользовались коробочкой для международных звонков — только иногда разыгрывали по телефону.
Помню, как мы демонстрировали работу «синей коробки» в комнате общежития. Я позвонил в Италию, а потом попросил соединить с Римом, а затем с Ватиканом. Я сказал им, что я Генри Киссинджер (на тот момент — госсекретарь США) и звоню с саммита в Москве. В Италии было 5:30 утра. Они попросили меня перезвонить через час, и я действительно перезвонил. Трубку взял епископ, который сказал, что только что говорил с Генри Киссинджером.
У меня любят спрашивать про ту историю, когда Стив меня обманул (речь об игре BreakOut: Джобс назвал Возняку одну сумму, а сам получил в два раза больше. — прим. ред.). Да, это правда, но для меня эта правда не имеет никакого значения. Самое главное — у меня была работа, а вот Стиву были нужны деньги; мы сделали BreakOut за четыре дня и четыре ночи, а кому-то пришлось бы потратить на нее несколько месяцев. Игра получилась очень продуманной и красивой — при минимальном количестве чипов она и вправду затягивала.
Джобс не влезал в мою работу. Я был таким классным передовым разработчиком, что никто даже не пытался вмешиваться.
Поначалу Стив поражал меня своей расчетливостью. Я был потрясен, когда он рассказал мне, как он купил что-то за 6 центов, а продал за 60 баксов. Он считал, что это нормально и правильно, а я так не думал и удивлялся: «Как ты мог так поступить?»
Я никогда не сдирал с людей деньги ни за что. И все же, когда мы открыли Apple, я усвоил хороший урок: для того чтобы развиваться, нужно получать хорошую прибыль, иначе ты просто потонешь.
Я никогда не хотел заниматься бизнесом. Для жизни у меня была идеальная работа в Hewlett-Packard. Каждую неделю я посещал клуб, а свои схемы Apple I я просто раздавал, а не продавал. Никаких авторских прав, ничего, только фраза: «Эй, ребята, вот дешевый способ сделать компьютер». Я демонстрировал его работу на телевизоре.
Стив был способен оскорблять людей и всегда наскакивал на них. А вот я был тихим. Я никогда не страдал синдромом дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ), в отличие от многих моих друзей из сферы технологии. Моя жизнь была спокойной, без больших взлетов и падений.
Майк Марккула — абсолютно идеальный наставник. Он избегал журналистов, не мечтал о славе и не мыслил только денежными категориями. Именно Майк разглядел гения в Джобсе, а затем объяснил ему его роль в Apple. Азарт, страсть, особое мышление — все это привлекало Марккулу, проводившего со Стивом часы напролет.
У нас со Стивом не было ровным счетом никакого опыта в бизнесе. Мы не обучались бизнесу. У нас даже не было сберегательных счетов, а я и вовсе платил за квартиру наличными.
Да, я был суперблестящим инженером. В Hewlett-Packard отклоняли мою идею создания персонального компьютера пять раз. Позже, когда они не могли налюбоваться на Apple II, они сказали, что это лучший продукт, который они когда-либо видели. Меня высоко ценили за мои инженерные умения, но я никогда не ставил деньги на первое место.
Стив разбирался в технологии достаточно хорошо, чтобы понять, что я был лучшим разработчиком в мире на тот момент. Джобс вникал в работу других компаний и понимал, что предпринимателю необходимо хорошо ориентироваться в том, что выпускает его фирма. Стив был очень технологичным бизнесменом, но никогда не был инженером. Он ни разу в жизни не разрабатывал аппаратные средства или программное обеспечение.
Я совсем не гожусь для управления компанией. Я всегда хотел быть хорошим парнем и со всеми дружить. Я придумал идею персонального компьютера, но я не хотел быть известным как человек, который изменил мир, — это случилось само собой. Я мечтал быть просто известным инженером, который соединял микросхемы очень эффективным способом и писал невероятный код.
Серьезно, вы переоцениваете меня. Думаете, я разрабатывал Apple II для компании? Нет, я делал его для себя, чтобы хвастаться.
Когда смотришь на все последние продукты Apple — iPhone, iPod, iPad или на компанию Pixar, то понимаешь — все, над чем работал Стив, было совершенным. В этом состояла его сущность — он был перфекционистом на все 100% и хотел того же от других. Поэтому Стив и был таким строгим и сурово контролировал качество.
Мы никогда не ссорились со Стивом Джобсом. Что-то похожее на разногласие произошло тогда, когда я ушел из компании в 1985 году и стал разрабатывать универсальный пульт ДУ: я обратился в компанию Frog Design, чтобы они создали дизайн. Как-то туда зашел Джобс и увидел, что они собирают устройство для меня. Тогда он схватил пульт и швырнул его о стену. Стив был в ярости. Люди из Frog рассказали мне об этом — получается, мы поссорились заочно. Никто и никогда не видел нас ссорившимися.
Самое верное замечание Стива — «Когда Apple делает дерьмо, Apple теряет деньги». Он хотел видеть все вещи выдающимися и эстетичными — именно поэтому у Apple моментально появились миллионы поклонников.
Джобс — самый деятельный человек в мире. Я чувствовал себя некомфортно рядом с ним даже во время ланча — его всегда переполняла энергия и энтузиазм.
Джобс никогда не признал бы этого, но он был страшно доволен тем, что имел. Он добился в сто раз больше того, о чем он мечтал. Он умер счастливым состоявшимся человеком.
Сразу после смерти Стива я не хотел говорить о нем в интервью. Я боялся, что Стив был бы против.
Я невероятно благодарен Стиву Джобсу за это приключение.
Сейчас я получаю от Apple 200 долларов каждые две недели. Крошечная зарплата, не правда ли?
Подходят ли ко мне люди на улице? Нет, они вежливые. Вот официанты всегда хотят поговорить. Обычно они подходят ко мне, когда я выхожу из ресторана. Каждый хочет выразить свои эмоции, глубокие чувства. А я не хочу находиться в центре внимания. Правда, мой телефон постоянно звонит, да и на все электронные письма я привык отвечать.
Я всегда хотел быть и оставаться молодым человеком. Развлекаться всю жизнь, а когда наступит время умирать — умереть счастливым.
Давно мечтаю научиться танцевать. Однажды купил своей жене обувь для танцев, но мы не танцевали ни разу — всему виной мое расписание, в которое я не могу вклинить танцы. Увы, это невозможно из-за моих разъездов. Но я по-прежнему люблю наблюдать за танцами — даже участвовал в «Танцах со звездами», но не показал всего, на что способен, — помешала травма лодыжки.
Стив был более серьезным и дисциплинированным человеком. Я до сих пор молодой и недисциплинированный. Я люблю хорошо повеселиться.
Мне правда нравится плиточный интерфейс Windows Phone. Я был в шоке — никогда не видел ничего более прекрасного на других платформах. Nokia Lumia? О боже, это не телефон, а настоящий друг.
Мне не нужен iPad — на нем нельзя писать программы.
Когда вышел iPad Air, я сказал жене, чтобы она не покупала его для меня. Почему не сделать 256 Гбайт дискового пространства, чтобы можно было записать все сезоны «Теории большого взрыва»? Нет, мне определенно мало имеющегося объема памяти. Кстати, MacBook Air я пользуюсь с удовольствием.
Первый же Apple iPhone стал шедевром. Я никогда не представлял, что компьютер может быть таким маленьким и таким мощным.
Через десять лет компьютеры будут визуальными, реалистичными и более интерактивными — что-то вроде Siri для iPhone. Думаю, это произойдет даже раньше — возможно, в ближайшие пять лет.
Когда мы пошли в школу, нам было любопытно заглянуть в разные кабинеты. А нас туда не пускали. И говорили: «Ты давай, как все, не высовывайся. Раз нельзя всем, то и тебе, значит, тоже». Как и остальным учащимся, нам задавали определенное количество абзацев и параграфов. Мы должны были их выучить и, как попугаи, отвечать. На массу вопросов всегда имелся только один правильный ответ. Но простите, это ведь не ваш личный ответ!
У меня вообще душевная склонность к России. И я действительно верю в дружбу между народами. К сожалению, ущерб этой дружбе в свое время был нанесен политиками и пропагандой. Но я верю в то, что россияне в будущем станут серьезной творческой силой.
Сингапур — все чистенько, каждый житель высокообразован и богат. Но никакого творческого духа. Где же великие писатели, художники, музыканты, изобретатели? А в других странах я вижу массу таких людей. Хочу заметить, что нигде еще не видел столько творческих характеров, как в Москве.
Моя нынешняя профессия? Вдохновлять молодежь.
Есть только один способ изменить мир. Нужно мыслить, не ограничивая себя стереотипами, которые засели в голове у большинства.
Никогда не стоит колебаться. Вам попадутся люди, которые мыслят только категориями черного и белого. Большинство людей видит мир таким, каким его видят СМИ или их друзья, и они считают, что существует два мнения: их собственное и неправильное. Нельзя отталкиваться от мнения таких людей: живите в мире полутонов, забудьте о толпе — и у вас получится все изменить.
Никогда не доверяйте компьютеру, который вы не можете выбросить в окно.
Безумцы, которые хотят изменить мир, в итоге его меняют.
Источники: выступление в Ратгерском университете, интервью Wired, «Российской Газете», Wirtschafts Woche, выступления Стива Возняка на телевидении.