The Verge: ИИ-величие Nvidia построено на долгах — пузырь рискует лопнуть в любой момент

Сложившаяся к настоящему моменту отрасль искусственного интеллекта зависит от двух факторов: ИИ-ускорителей Nvidia и заёмных средств. Nvidia сама выступает инвестором для покупателей своей продукции, обеспечивая себе высокие продажи — они берут кредиты под залог её ускорителей. Но стоит одному звену выпасть из общей цепочки — и вся схема с большим числом участников может рухнуть, а эхо крушения прокатится по мировому финансовому рынку, предупреждает The Verge.

Nvidia вкладывает огромные средства в сферу ИИ — только в этом году она инвестировала более чем в 70 компаний отрасли. Среди потраченных «зелёными» миллиардов выделяется важная категория — «неооблачные» решения, такие как CoreWeave. Это обременённая долгами компания, чьи акции торгуются на бирже, и существует она, основываясь на предположении, что технологическая отрасль и дальше будет возводить центры обработки данных. Для своих ЦОД CoreWeave и подобные ей компании берут кредиты на покупку ускорителей Nvidia, используя эти самые ускорители в качестве залога — в процессе сама Nvidia превращает каждый $1 инвестиций в $5 продаж. Такая схема выгодна прежде всего самой Nvidia, но едва ли всем остальным участникам рынка.

Важной проблемой является тот факт, что ИИ-ускорители со временем обесцениваются, и при этом важно понимать, успевают ли они терять свою стоимость настолько быстро, что эти кредиты оказываются абсурдными. Nvidia кровно заинтересована поддерживать существование этой отрасли как можно дольше по той же причине — в качестве залога выступает оборудование её производства. Верно и обратное: если что-то пойдёт не так с бизнесом Nvidia, это отзовётся проблемами для всей отрасли ИИ. И чем быстрее поднимают голову конкуренты Nvidia, тем быстрее приближается этот неприятный момент.

Для кредиторов существует несколько способов попытаться снизить риски, например заложить их в процентную ставку. К примеру, в 2023 году CoreWeave получила первый кредит под ускорители, и в III квартале этого года ставка по нему — а она плавающая — составила 14 %. Ещё один способ — запросить высокий процент залога по отношению к кредиту; это отношение выражает коэффициент LTV (Loan-to-Value). Так, если человек покупает в кредит дом за $500 тыс., то ему приходится платить первоначальный взнос: если он составляет 20 %, на кредит остаётся $400 тыс., а LTV получается 80 %. Коэффициент LTV по кредитам под ускорители сильно варьируется в зависимости от срока кредитования, доверия к руководству компаний и других факторов контракта.

У некоторых компаний он составляет всего 50 %, у других может достигать 110 %. Кредиты под залог ускорителей пользуются высоким спросом; в большинстве случаев подразумеваются чипы Nvidia, и это укрепляет позиции компании на рынке. Если компания хочет купить ускорители, она может получить под них финансирование по более низкой стоимости при залоге под сами ускорители, отличающиеся высокой ликвидностью. Целесообразность таких кредитов остаётся сомнительной, поскольку нет ясности, как быстро ускорители обесцениваются, — предполагается, что происходит это очень быстро. Компания может сдавать ресурсы в аренду Microsoft, но, возможно, ей придётся делать это во второй и третий раз, чтобы окупить инвестиции. При этом нет ясности, насколько крупным будет вторичный или третичный рынок старых чипов.

Определить, сколько стоят ускорители и как долго они прослужат, непросто. В документах CoreWeave говорится, что сумма, которую компания может занять, зависит от стоимости чипов, и по мере снижения цены на них будут сокращаться и размеры кредитов. Но стоимость фиксирована, и если ускорители будут дешеветь быстрее, чем прогнозировалось, придётся брать новые кредиты. Крупные облачные операторы масштаба Google, Meta✴✴, Microsoft, Oracle и Amazon могут списать часть долгов без значительных потерь, поскольку у них есть другие направления бизнеса. У неооблаков такой возможности нет. Возможно, в условиях снижения спроса на услуги им придётся увеличивать величину залога.

Если одна небольшая компания объявит дефолт, рынок от этого не рухнет: большинство клиентов смогут продолжить работу со своими программами; банки же тем временем изымут серверы и продадут их за бесценок. Но это будет двойным ударом по Nvidia: на рынок хлынут дешёвые устаревшие ускорители, а число клиентов у «зелёных» сократится. А вот если обанкротятся сразу несколько компаний, проблемы могут оказаться серьёзными.

Ещё одна проблема рынка ИИ, существующего за счёт кредитов, — деформация оценок рисков из-за конкуренции. Если рассматривать кредит как абстрактный финансовый продукт, на рынке формируется конкуренция за выдачу займов. Если на начальном этапе неооблачная компания получала кредит под 15 %, и величина ставки была просчитана с учётом рисков, то со временем эта ставка снижается, поскольку среди кредиторов возникает конкуренция и оценка рисков отходит на второй план — начинают выдаваться кредиты под 13 %, под 12,5 % и ниже, причём уже без фактического учёта рисков для кредиторов.

Отрасль ИИ требует колоссальных расходов: по оценкам аналитиков, к концу 2028 года только на ЦОД будет потрачено $3 трлн. Первый кредит на $2,3 млрд, полученный CoreWeave, выдали частные кредитные компании Magnetar, Blackstone, Coatue, BlackRock и PIMCO. Затем она взяла ещё один кредит на $7,5 млрд, а третий — на сумму $2,6 млрд — ей предоставили уже такие гиганты, как Goldman Sachs, JPMorgan Chase и Wells Fargo.

Доля задолженности под ускорители относительно невелика по сравнению с объёмами облигаций техногигантов, однако проблемы в этом сегменте могут отразиться на кредитовании крупных игроков — сейчас технологический сектор набрал больше долгов, чем во времена пузыря доткомов в конце девяностых. Сегмент частного кредитования более рискованный, чем банковский: процентные ставки выше, а сроки погашения дольше. Во времена финансовых трудностей компании могут получать кредиты обоих типов, то есть частный долг косвенно влияет на банки. Если компания берёт кредиты обоих типов, у неё выше риски дефолта; и именно этим связующим звеном между частными кредиторами и банками становятся компании из отрасли ИИ. У CoreWeave, помимо кредитов под ускорители, есть возобновляемая кредитная линия напрямую у JPMorgan Chase в размере $2,5 млрд. Банки и сами часто предоставляют кредиты частным кредиторам.

Во время бума доткомов в девяностые эйфория инвесторов была связана с акциями, и больше всех пострадали те, кто вкладывал средства в перспективные компании, которые впоследствии обанкротились. В случае с отраслью ИИ последствия могут быть более тяжёлыми. В первой половине текущего года около половины роста ВВП США обеспечили инвестиции в бизнес, связанный с ИИ; есть мнение, что без ИИ американская экономика уже ушла бы в рецессию — и именно ИИ в таком случае становится угрозой при ухудшении ситуации с расходами. Уязвимость сектора ИИ объясняется взаимосвязанностью всех его участников, и центральное место в экосистеме занимает Nvidia.

Суть спора об амортизации ускорителей заключается в том, стоит ли эксплуатировать их после достижения трёхлетнего и более преклонного возраста. С новыми чипами оператор ЦОД может обслужить больше клиентов, но они и потребляют больше энергии. К 2028 году новым ЦОД, по оценкам, потребуются дополнительные 44 ГВт мощности, но к этому времени в эксплуатацию будут введены только 25 ГВт новых мощностей — возможно, этот фактор продлит жизнь старым ускорителям. Пока рынок существует в прежнем виде, проблем не наблюдается, но при возникновении риска для всей отрасли сложности сразу возникают и у кредиторов.

В 2022 году майнерам предоставляли кредиты под залог оборудования, и кредиторы оказались заложниками этого самого оборудования, которое внезапно обесценилось на 85 % из-за обвала биткоина. К январю 2023 года вторичный рынок майнингового оборудования оказался настолько насыщен, что кредиторам пришлось добывать криптовалюту самостоятельно.

Подобное может произойти и с кредитами, обеспеченными ускорителями. Однако ситуация несколько иная. У майнеров был долг «всего» в $4 млрд, кредиты выдавали частные компании, тогда как долги в сфере ИИ связаны с обычными банками. Когда майнинг биткоинов потерпел крах, у Nvidia образовались запасы продукции на сумму более $1 млрд, поскольку компания нарастила производство для удовлетворения спроса, и в результате задержался выход новых графических процессоров. Чистая прибыль Nvidia в финансовом году, завершившемся 29 января 2023 года, упала на 55 % по сравнению с предыдущим годом. Однако в конце ноября 2022 года OpenAI представила ChatGPT, положив начало гонке в области ИИ, и год спустя чистая прибыль Nvidia подскочила в семь раз.

Бизнес компании изменился. С начала пандемии 2020 года наблюдается развитие сегмента ЦОД, и Nvidia участвует в этом процессе, переводя их преимущественно с центральных на графические процессоры. ИИ-ускорители взаимозаменяемы: если оператор неооблака прекращает работу, его предприятие можно перепрофилировать, поэтому техногиганты менее обеспокоены избыточным строительством ЦОД, чем их конкуренты. И если будет построено слишком много вычислительных мощностей для ИИ, крупные игроки могут просто приостановить расходы на них на несколько лет и использовать объекты для других целей, например для запуска рекламы.

Но у Nvidia есть веский стимул поддерживать неооблачных партнёров на плаву. Она является инвестором в нескольких игроков, и если те продолжают работать, компания продолжает получать прибыль — в крайнем случае она может вмешаться и спасти несколько компаний и даже всю отрасль, как это произошло при IPO CoreWeave. В этом смысле вопрос амортизации не имеет решающего значения: если компании вроде CoreWeave приходится нести огромные убытки или обслуживать кредиты дополнительным капиталом, Nvidia может ей помочь. Однако она окажется бессильной, если усилится давление со стороны конкурентов.

Выручка Nvidia сильно концентрирована. В ходе последнего финансового отчёта компания призналась, что только на двух клиентов за первые девять месяцев 2026 финансового года пришлось соответственно 21 % и 13 % выручки. Укрепляя клиентскую базу за счёт неооблаков, Nvidia получает рычаги влияния на крупных покупателей. Однако эти крупные покупатели начали производить собственные чипы. Если графические процессоры Nvidia могут использоваться в разных областях, то TPU от Google предназначены исключительно для ИИ. Прорывную модель Gemini 3 компания обучила только на TPU. Эти чипы, имея узкое назначение, потребляют меньше энергии при выполнении аналогичных операций, и это становится сигналом для других участников рынка. Поэтому столь важны сделки Google с Anthropic, Salesforce, Midjourney и Safe Superintelligence, а также слухи о соглашении с Meta✴✴. Любой, кто покупает или даже просто угрожает перейти на TPU, получает возможность договориться с Nvidia о скидке. По оценкам, OpenAI сократила общую стоимость владения ускорителями Nvidia на 30 %, даже не начав переход на TPU.

В случае CoreWeave всё не так просто — у неё есть контракты, гарантирующие определённый доход, поскольку такие клиенты, как Microsoft и Nvidia, однозначно кредитоспособны, и кредиторов это устраивает. Nvidia заключает с CoreWeave договор об аренде чипов собственного производства, и это воспринимается как мера поддержки, поскольку в финансовых отчётах компания не раскрывает подробных сведений об этих соглашениях — аналитики характеризуют их как «страховочные». Если включить заложенные в бюджет Nvidia расходы на облачные услуги в размере $26 млрд, маржа компании снижается с 72 % до 68 %, а прибыль на акцию — с $6,28 до $5,98.

Таким образом, Nvidia, возможно, уже начинает спасать неооблачные компании, хотя их интересы нередко расходятся: если «зелёные» начинают выпускать новые ускорители ежегодно, старые обесцениваются быстрее, а вместе с этим падает и кредитоспособность неооблаков. С другой стороны, эти компании полезны не только самой Nvidia — они снижают капитальные затраты для таких гигантов, как Microsoft и Google, которые пользуются их услугами, оплачивая электроэнергию и аренду с небольшой наценкой. Ирония в том, что неооблака должны постоянно модернизироваться, чтобы оставаться актуальными, и продолжать закупать продукцию у Nvidia, но это не может длиться вечно, указывают аналитики.

Тем временем собственные ускорители есть не только у Google. Они есть у Amazon, которая уже пытается договориться с OpenAI, у Microsoft, у Meta✴✴, и даже сама OpenAI начала работу в этом направлении. За рядом этих проектов стоит Broadcom. Собственное оборудование в Китае разрабатывают Huawei, ByteDance и Alibaba. Активно набирает обороты AMD, которая к 2027 году намерена увеличить производительность своих ускорителей до уровня продукции Nvidia. Все эти игроки готовы обновлять свои решения ежегодно, что крайне невыгодно неооблакам. С ростом конкуренции у Nvidia остаётся всё меньше ресурсов для поддержки этой экосистемы.

Крах может произойти в результате банкротства всего одного небольшого игрока, указывают аналитики. Все участники цепочки слишком взаимосвязаны. Даже если обанкротится мелкая компания и кто-то выше по иерархии будет вынужден признать убытки — даже гигант масштаба Microsoft, у которого на балансе внезапно появится нежелательный долг, скажем, в $20 млрд. Масштаб ущерба для отрасли будут определять размер и количество обанкротившихся игроков. Многие небольшие неооблачные платформы могут исчезнуть хоть завтра незаметно для всех, но их массовое исчезновение может вызвать подозрения. Если же обанкротятся более крупные компании, это способно посеять страх в отрасли — даже без серьёзных системных проблем инвесторы могут уйти.

Допускаются и другие сценарии. Рынок может сместиться в сторону услуг инференса, то есть запуска, а не обучения моделей ИИ. Или крупные технологические компании решат, что им больше не нужны новые вычислительные ресурсы. Или произойдёт очередная технологическая революция, и размеры перспективных моделей сократятся. Или наиболее востребованную продукцию начнут производить не Nvidia, а её конкуренты. Или достаточно качественными станут открытые ИИ-модели, а игроки вроде OpenAI отойдут на второй план. Но при любом исходе рынок окажется наводнённым целыми ЦОД.

На финансовом рынке это отзовётся проблемами частных кредиторов, управляющих средствами университетов, пенсионных фондов, семейных офисов, хедж-фондов и целевых фондов, а также проблемами банков, успевших глубоко погрузиться в отрасль ИИ. Неприятность в том, что некоторые аспекты этой ситуации перекликаются с кризисом 2008 года. Вопрос лишь в том, когда всё рухнет и что произойдёт после этого.