Правда против Системы

⇡#«Слово года» как сигнал системного сбоя

Аналитики издания «Оксфордские словари», пристально следящие за динамикой развития современного английского языка, к концу каждого годового цикла выявляют наиболее примечательное слово, особо заметно употреблявшееся в лексиконе публики и СМИ. По итогам 2016-го «словом года» объявлен термин post-truth –пост-правда или пост-истина в переводе на русский.

Имеются веские основания не только обратить внимание на этот факт, но и повнимательнее разобраться, что вообще эта новость означает.

Согласно веб-сайту Словаря, слово post-truth определяется так: «Относящееся к таким обстоятельствам или само обозначающее такие обстоятельства, в которых объективные факты влияют на формирование общественного мнения меньше, чем воззвания к эмоциям и личным убеждениям».

Если чуть-чуть переформулировать то же самое в более прямых и доходчивых терминах, то выходит, что очень многие факты и истины, оседающие в мозгах у народа, в основе своей легко могут иметь вовсе не правдивую информацию, а абсолютно любое вранье, при условии, что оно хорошо ложится на уже имеющиеся у людей верования и вызывает у них сильный эмоциональный отклик.

Иначе говоря, о том, каким образом эффективно морочить людям головы, компетентные в данном деле специалисты знают давным-давно. Да и сам неологизм post-truth для английского языка вовсе не нов – он имеет хождение в лексиконе уже свыше двадцати лет, как минимум.

Однако события нынешнего года сделали слово «хитом сезона». Речь о референдуме по Brexit (выхода Британии из ЕС) и выборах очередного президента США. В 2016 частота употребления термина подскочила более чем в 100 раз по сравнению с прежними временами.

Получив для осмысления подобный факт, желательно сразу и четко уяснить спектр значений популярного термина. Ибо на самом деле «постправда» подразумевает такие вещи, как ложь, обман, вранье и неправда. То есть что угодно, кроме действительной истины. А в делах высокой (и низкой) политики, как известно, способность уверенно врать в глаза людям является одним из главных тестов на профессиональную пригодность.

Радикальные перемены нынешней эпохи заключаются в том, что власти (в лице политического руководства, силовых-правоохранительных органов и официальных СМИ) вполне отчетливо осознали вдруг, что утратили монополию на свое систематическое вранье народу. Или, если угодно, монополию на «постистину». С помощью соцсетей, мессенджеров и прочих технологий для быстрого и эффективного распространения информации манипулировать массовым сознанием может уже фактически кто угодно.

Ну а то, что сначала по вопросу о Brexit массы проголосовали совсем не так, как их программировали власти, а затем и в президенты США выбрали совершенно не того человека, которого навязывала правящая элита, – это, конечно же, очень мощные сигналы сбоя. Сигналы о том, что давно утвердившаяся и обкатанная система вранья, на базе которой осуществляется управление обществом, в новых условиях очевидно перестает срабатывать.

Понятно, что в серьезно забарахлившей системе управления пора что-то чинить. Вот только непонятно, что именно. Есть по сути дела две принципиально разных траектории ремонта: либо попытаться вернуть утраченную «монополию на ложь», либо же признать вранье в политике отныне неприемлемым, а значит, начинать учиться жить в новом обществе – управляемом на основе правды.

В таком – предельно концентрированном – виде оба варианта ремонта Системы звучат весьма фантастически, нельзя не признать. Однако лет двадцать тому назад и сама идея о возможности жесткой цензуры интернета звучала как оторванная от реальности фантастика. Однако затем опыт китайских товарищей наглядно всем продемонстрировал, что «не технологии меняют людей, а люди меняют технологии». Как сформулировал это Линус Торвальдс – хотя и говорил он совсем о других вещах.

Именно поэтому, собственно, во всех странах с давними демократическими традициями ныне все более громко и решительно звучат призывы к ужесточению контроля в сетевых коммуникациях и к очищению интернета от «фальшивых новостей». Что именно тут подразумевается под «фальшивыми» известиями – это вопрос, кстати, сам по себе очень интересный, требующий глубокого и вдумчивого анализа.

Но даже без вникания в нюансы применяемой терминологии не так уж сложно, наверное, постичь, что речь идет о вещах действительно серьезных и важных. В фундаментальной основе своей проблемы сводятся к принципиальным различиям между простыми, казалось бы, понятиями «правда» и «ложь».

В реальной жизни, однако, выявление подобных различий оказывается делом не то что весьма нетривиальным, но и для многих просто непосильным. А чтобы увидеть, насколько тут в действительности всё сложно и запутанно, для начала желательно понимать, отчего народные массы так легко ведутся на обман.

⇡#Понимание психологии

Общеизвестно, насколько легко и просто удается отвлекать внимание, шутливо разыгрывать или же просто беззастенчиво обманывать совсем маленьких детей. Выражение «наивен как младенец» – это фактически констатация неоспоримого медицинского факта: психика приходящих в этот мир людей изначально запрограммирована на то, чтобы воспринимать поступающую к ним информацию как правду.

Другим же неоспоримым фактом является то, что доверчивыми людьми несравнимо легче управлять и манипулировать. А потому власти вольно или невольно, но всячески стараются не прививать детям навыки критического мышления. Людей с малолетства приучают к чему угодно – слушаться старших, чистить зубы, вести себя прилично и так далее, но только не к критическому восприятию и анализу событий или фактов жизни.

Приучение детей к тому, чтобы они боялись чужих людей, можно, конечно, пытаться относить к выработке «критического восприятия», однако все, что построено на страхах, по определению ориентировано на выработку автоматических рефлексов и не подразумевает анализ.

Яркий пример того, к чему приводит отсутствие навыков критического мышления, дают совсем свежие исследования психологов Стэнфордского университета, изучавших восприятие информации из интернета в разных возрастных группах молодых людей (“Evaluating Information: The Cornerstone of Civic Online Reasoning”, Executive Summary, Stanford History Education Group, November 2016).

Согласно широко распространенному среди публики мнению, раз юноши и девушки, прилипшие к своим смартфонам и постоянно проводящие время в социальных сетях, свободно владеют современными интернет-технологиями, то они наверняка столь же хорошо ориентируются и в той информации, которую там находят. Исследования ученых на данный счет, однако, свидетельствуют о прямо противоположном.

Пожалуй, самый поразительный пример некритического восприятия информации дали школьники-старшеклассники: свыше 80% протестированных подростков оказались не способны различать тексты обычных новостей и тексты коммерческой рекламы. Точнее говоря, стандартные рекламные баннеры, конечно, даже совсем молодые люди не воспринимают как новости. Но вот если текст с пометкой «контент от спонсора» помещен среди новостных материалов, то подавляющее большинство школьников эту пометку просто не замечают, воспринимая материал как обычную новость. А если даже и замечают, то не понимают, что означает приписка про спонсора…

Более взрослые и более образованные слои молодежи – студенты колледжей и университетов – подобного рода наивность при тестировании обычно уже не демонстрируют. Однако и в этих социальных категориях психологи легко выявляют ключевые признаки, указывающие на, как выражаются исследователи, «удручающее отсутствие» навыков критического восприятия некорректной информации. Достаточно лишь обеспечить, чтобы ложь подавалась в стандартно-отполированной упаковке солидных веб-сайтов или же просто соответствовала изначальным убеждениям-предпочтениям респондентов.

Имея столь наглядные и стабильно воспроизводимые данные, уже проще понять, отчего очень похожим образом ведет себя и взрослое население. Ибо вовсе не секрет, что в периоды агрессивных пропагандистских кампаний примерно такой же (70-80 процентов) оказывается доля публики, слепо принимающей «как истину» практически все, что дружно вбивают им в голову правительство и пресса.

Характерный пример из новейшей истории – это воистину поразительная доверчивость публики к официальной версии терактов 2001 года в США, особенно в начальный период этой криминальной драмы, длящейся по сию пору. Если увязывание террористов с деятельностью Аль-Каиды было по крайней мере подкреплено разного рода документами, то для обвинений иракского диктатора Саддама Хусейна в угоне тех же самолетов, в массовой гибели людей при разрушении домов и в рассылках писем с ядовитым антраксом никаких доказательств даже не понадобилось.

Людям просто много раз настойчиво повторили, что имеются некие секретные данные разведки, которые свидетельствуют о связях Саддама с Аль-Каидой и о том, что именно в иракских лабораториях был сделан антракс, – и все, дело было сделано. По результатам социологических опросов, свыше 70% американского населения заявили, что верят в причастность Ирака к терактам. И это при полном отсутствии реальных доказательств.

#

Когда же проходит время, делающее доступными подлинные факты и свидетельства, которые очевидно противоречат лжи из официальных источников, то в дело пускается еще один эффективный психологический прием, особый трюк, эксплуатирующий специфические особенности в работе нашей памяти и подсознания.

В истории с расследованиями событий 9-11 особенно много вопросов вызывала трагедия с «рейсом 93». То есть единственным самолетом из четырех, где команда и пассажиры отказались подчиняться угонщикам и попытались вернуть летчикам управление машиной. Как известно, в итоге именно этот самолет не долетел до цели. Но вот из-за чего именно все закончилось катастрофой возле города Шэнксвил, штат Пенсильвания, – дело крайне тёмное и окруженное противоречивыми, плохо стыкующимися обстоятельствами.

Во-первых, имеется сделанная под видеозапись «оговорка» министра обороны Дона Рамсфелда о «сбитом над Пенсильванией самолете». Во-вторых, имеются показания военных летчиков-истребителей, получивших в тот день приказ от командования сбить «рейс 93». В-третьих, имеются отчетливые расхождения в несколько минут между временем прекращения работы «черного ящика» и временем падения самолета, зарегистрированным сейсмической аппаратурой на земле. В-четвертых, имеется масса документальных свидетельств тому, что первоначально на месте падения самолета не обнаружили практически ничего, что напоминало бы обломки здоровенного Boeing 757 с полусотней людей на борту…

Поскольку по официальной версии властей самолет United Airlines рейса 93 никто не сбивал, а упал он сам из-за борьбы с угонщиками, ответом на нестыковки, неудобные вопросы и нехорошие подозрения стал целый букет художественных фильмов, которые и рассказали всем интересующимся – красочно и с подробностями – о том, «как оно все было на самом деле». Первым осенью 2005 года вышел «документально-игровой фильм» от Discovery Channel «The Flight That Fought Back», в начале 2006-го – игровой телефильм «Flight 93», а несколько месяцев спустя – еще и художественный кинофильм «United 93».

Случайно так совпало или нет, сказать трудно, но именно в тот же 2006 год было опубликовано известное исследование американских психологов под названием «Проблемы с уменьшением зависимости от вымышленных источников» (Elizabeth J. Marsh and Lisa K. Fazio. "Learning errors from fiction: Difficulties in reducing reliance on fictional stories", Memory & Cognition, 2006, 34 (5), 1140-149 ).

В этой работе ученые-исследователи с помощью серии тестов продемонстрировали, что ложная информация, почерпнутая людьми из чисто художественных произведений (романов, фильмов и т. д.), укладывается в памяти так, что впоследствии ей оперируют как вполне достоверными истинами и подлинными фактами. Более того, на основе этих вымышленных сведений люди нередко делают разного рода дедуктивные умозаключения и обосновывают свои мировоззренческие позиции.

Ну а самое неприятное сводится здесь вот к чему: если некоторое время спустя людей знакомят с более корректной и правдивой информацией на тот же счет, это чаще всего не помогает вытеснить уже прочно закрепившуюся в памяти ложь…

#

Один из наиболее странных, возможно, фактов в механизмах работы нашего сознания, что подтверждается множеством самых разных исследований, заключается в эффекте, получившем название «беглое извлечение информации» (fluent retrieval по-английски). Внешняя суть эффекта очень проста и многим известна: чем больше некое послание повторяется, тем больше вероятность того, что мы его запомним.

Но есть тут, однако, еще и внутренняя хитрость, которой умело пользуются манипуляторы: когда некоторые вещи мы можем вспомнить более легко и быстро, чем прочие, то мы склонны верить, что это и есть правда. Иначе говоря, если людям повторять ложь как можно чаще, то она начинает восприниматься ими как истина. Более того, благодаря этому механизму даже те факты, про которые было известно, что они ложные, залипают в памяти как истинные.

В контексте рассматриваемых здесь событий истории этот примечательный механизм приводит не только к весьма наглядным и поучительным результатам, но и порождает еще один психологический феномен, который ученые назвали психологическим «эффектом обратной тяги». Поясняя суть, можно сказать, что у людей, стойко привязанных к собственным заблуждениям, внешние попытки скорректировать ложную информацию приводят к тому, что заблуждения лишь умножаются и закрепляются.

Ведь у взрослых людей психика работает так, что более корректная, но отторгаемая ими информация воспринимается как угроза устоявшемуся мировоззрению или собственной самооценке.

Содержательное исследование психологов на данный счет – конкретно в связи с историей вторжения США в Ирак и безуспешных поисков виновности Саддама Хусейна – было опубликовано в 2010 году под названием «Когда исправить уже не удается: об устойчивости политических заблуждений» (Brendan Nyhan and Jason Reifler. "When Corrections Fail: The Persistence of Political Misperceptions". Political Behavior, June 2010, Volume 32, Issue 2, pp 303–330.)

Исследование проводилось, надо подчеркнуть, через несколько лет после того, как даже сами власти США были вынуждены признать, что все их обвинения против Саддама Хусейна в связи с Аль-Каидой и оружием массового уничтожения абсолютно ничем подтвердить не удалось. Суть же экспериментов с реакциями испытуемых заключалась в следующем.

Респондентам, к примеру, сначала давали для ознакомления газетные вырезки с фальшивыми новостями о том, что в Ираке таки нашли оружие массового уничтожения, спрятанное Саддамом. Ну а затем тем же людям предоставляли материалы с корректирующей информацией – подлинные статьи с рассказами о том, что, несмотря на титанические усилия, ни антракса, ни атомной бомбы, ни какого-либо другого адского оружия в Ираке так и не обнаружилось.

Те люди, про негативное отношение которых к военной кампании в Ираке было известно заранее, легко принимали новую информацию как истину и отвергали первоначальные сведения как ложные. Но вот те респонденты, которые перед началом эксперимента высказывались в поддержку иракской войны, реагировали с точностью до наоборот, причем они не толькоухватывались за первые публикации как доказательства своей правоты, но и тексты-опровержения трактовали как «другие доказательства» – свидетельствующие, что коварный Саддам заранее уничтожил все оружие или спрятал его так, чтобы никто не смог найти.

Иначе говоря, после ознакомления с достоверной информацией, корректирующей их ошибочные взгляды, люди, уверенные в априорной правоте лидеров США и собственных патриотических убеждений, – в результате лишь еще больше укреплялись в своей слепой вере.