Как юристы смартфоны делали

Вообще патент — очень интересная и полезная штука. Изобретатель чего-либо описывает детали своего изобретения и регистрирует их в уполномоченном патентном бюро. Если изобретение признано новым и полезным, то патент выдается, и без разрешения держателя патента (изобретателя) никто не имеет права пользоваться запатентованной технологией. При этом сама суть изобретения публична, с ним могут ознакомиться все желающие. Это очень важно. Общественная польза патентной системы в том, что изобретения не держатся в секрете и не уходят с изобретателем в могилу, а становятся общеизвестными и могут использоваться для дальнейшего прогресса. При этом изобретатель все же может получить выгоду от своей работы, либо продавая продукты, основанные на своем изобретении, либо платно передавая разрешение на использование изобретения третьим лицам. Также у патента есть срок действия (обычно 20 лет), после которого изобретение становится общественной собственностью и не требует лицензирования.

Неочевидный, но важный момент: наличие патента необязательно дает изобретателю право делать запатентованную вещь, например, если какая-то ее часть запатентована ранее. Классический пример: у Леонардо есть патент на мышеловку, у Томаса — патент на усовершенствованную мышеловку. Без разрешения от Леонардо, Томас не имеет права делать свою улучшенную мышеловку, потому что суть механизма запатентована не им. Но и Леонардо не может внести улучшения в свою конструкцию без разрешения Томаса. Выход для них обоих — взаимное лицензирование.

Схема выглядела вполне идиллически сто-сто пятьдесят лет назад, когда началась стандартизация патентного права. Но в современном мире технологий, где конечная продукция состоит из тысяч деталей и неочевидных кирпичиков (сложных техпроцессов, больших программных комплексов и т.п.), произвести готовое устройство и не нарушить чей-либо патент очень, очень проблематично.

Вы когда-нибудь играли с кошкой при помощи лазерной указки? Вероятно, вы нарушили чей-то патент…

Разумеется, при создании техники проводится большая исследовательская и изобретательская работа. Бюджеты подразделений R&D нередко исчисляются миллиардами долларов, а в активе крупнейших мировых производителей техники — десятки тысяч патентов, и их число растет ежегодно. Ориентироваться в этом море патентов не может никто, тем более что они не централизованы и выдаются в каждой стране отдельно. Поэтому, пока исследователи получают патенты, команды внедрения то и дело ненароком нарушают чьи-то чужие патенты — даже несмотря на то, что в начале разработки производятся соответствующие проверки. В подавляющем большинстве случаев это остается безнаказанным, потому что держатель патента так и не узнает о нарушении или не имеет возможности принять меры. Но если нарушение патента вскрывается, держатель патента имеет право установить лицензионные отчисления с каждой произведенной в будущем единицы продукта, а также получить компенсацию с каждой ранее выпущенной в нарушение патента единицы продукта. Разумеется, если о необходимости использовать запатентованную другими технологию известно заранее, соответствующую лицензию приобретают изначально, чтобы не нарушать чужой патент.

Доходы с лицензирования патентов давно являются заметной статьей бюджета крупных корпораций. Но в последнее время это портфолио патентов все чаще выступает оружием, которое используют для борьбы с конкурентами. Типовая схема — установить нелепо высокие патентные отчисления либо не выдавать лицензию на запатентованную технологию и в судебном порядке требовать запрета продажи конкурирующей продукции. По мере распространения подобной практики патентная система явно перестает помогать прогрессу. Добавляет печали и тот факт, что в череде патентуемых идей качество давно уже проиграло количеству. Патентуют всё — от «Дизайн устройства в виде экрана с тонкой черной рамкой вокруг» до «Грубо нарисованная схема хитро вывернутой клавиатуры, которую никто не будет производить, но мы на всякий случай запатентуем на будущее». В условиях, когда низкое качество проверки позволяет запатентовать общеизвестные и очевидные вещи, а также полуабстрактные и плохо проработанные концепции, стать нарушителем патентов вообще элементарно.

Все вышесказанное оставалось бы набором любопытных фактов, если бы не влияло на выпуск совершенно конкретных гаджетов и прошивок к ним. Например, у нас и в Германии продаются разные вариации 7-дюймового планшета Samsung Galaxy Tab. Проиграв в немецком суде дело о схожести дизайна Tab 10.1 с запатентованным дизайном iPad, корейцы вышли из положения, выпустив для этого рынка немного другой вариант корпуса. Такой путь — «изобретать в обход патента» — на самом деле очень распространен в мире техники. Например, долгие годы экраны на основе электронных чернил производила единственная компания, имевшая патент на эту технологию. Удивимся ли мы, узнав, что она держала монопольно высокие цены? Ситуация стала меняться только после того, как хитрые китайцы придумали альтернативные чернила. Запатентованный e-ink состоит из капсул с прозрачной жидкостью, в которых плавают черные и белые гранулы, управляемые электрическим полем. В китайских чернилах всё вообще по-другому — жидкость не прозрачная, а черная, и внутри плавают только белые гранулы, управляемые электрическим полем. Совсем, совсем другая технология. Незапатентованная. Кстати, компания SiPix, придумавшая новые чернила, формально калифорнийская. Но крупнейший инвестор — AU Optronics, поэтому я буду настаивать на «хитрых китайцах».

Кроме «изобретения в обход» нередко применяется и «безжалостное урезание». Так, в апреле этого года могли бы прекратиться поставки смартфонов HTC в США. Правда, скорей всего, этого не случится, поскольку запатентованная технология Apple, которая позволила выиграть суд, к этому времени будет исключена из прошивки смартфонов. Возможно, конечно, владельцы смартфонов этому не обрадуются — речь об автоматическом наборе номеров и легкой оправке e-mail, если телефон или адрес указаны в тексте веб-страницы. Придется их копировать-вставлять вручную, да. Сама Apple, впрочем, сейчас находится под аналогичной угрозой со стороны Motorola — часть функций iCloud нарушает патенты Moto на мобильную синхронизацию, и как удастся без них обойтись — пока непонятно. По шовинистическим слухам, в последний момент были исключены некоторые функции из Android 4.0, в частности ряд возможностей голосового управления.

Вообще иски против Motorola, HTC и Samsung большей частью направлены на борьбу с Android. Но саму Google вызвать в суд рискнули только в Oracle — виртуальная машина Dalvik нарушает целую пачку патентов Sun на Java-технологии. Хотя Oracle, скорей всего, выиграет это дело и получит существенную компенсацию, опасаться «запрета Android» не стоит — цена вопроса не настолько высока и у Oracle нет никакой необходимости убирать с рынка операционную систему. Кстати, одна из основных версий о том, зачем Motorola Mobility была продана поисковому гиганту, гласит, что компанию купили за сильное портфолио патентов: они могут пригодиться для «зонтичной защиты» Android-производителей от исков со стороны конкурентов — в первую очередь Apple и Microsoft.

Вернемся, впрочем, к юридическим баталиям. Когда о патентной коллизии становится известно при создании продукта, можно получить лицензию либо изобрести обходной путь и не использовать запатентованную технологию. Но часто коллизия обнаруживается уже после выпуска продукции. В прошлом десятилетии такого рода вопросы обычно по-тихому решались договором о кросс-лицензировании или платном лицензировании. Но в последние годы из этого стали делать театрализованные шоу. Держатель нарушенного патента первым делом обращается в суд. Суд выбирается в одной из стран с жестким патентным законодательством и имеющейся репрессивной судебной практикой по патентным делам. Для разминки, еще до вынесения приговора по делу, истец требует полного запрета на продажу продукции ответчика, нарушающей его патенты. Именно это упражнение уже не раз проделала Apple в своей войне с Samsung. Что интересно, сходство интерфейса и визуальных эффектов в i-изделиях и линейке Samsung Galaxy наблюдатели находили еще в Galaxy S. Но только год спустя Apple пошла по судам. Это, на мой взгляд, подтверждает, что речь не идет просто о деле принципа — началась борьба с конкурентом, как только его доля рынка стала заметна и появилась весомая угроза продажам.

Разумеется, по имеющейся доброй традиции Samsung наградила Apple встречным иском. Правда, копирование дизайна калифорнийцам «пришить» было бы проблематично, поэтому Samsung ступила на зыбкую почву и стала потрясать своими патентами на беспроводные технологии связи и прочую микроэлектронику. Здесь ситуация еще сложнее, поскольку все ключевые игроки (Nokia, Ericsson, Motorola, Samsung, и т.п.) владеют столькими патентами, что могут заблокировать производство любой радиотехники. Именно поэтому, когда разработки этих компаний становятся частью стандарта связи, они присоединяются к соглашению об обязательном и недискриминационном лицензировании (FRAND). То есть обязуются давать лицензию на использование важных для индустрии патентов всем желающим и на одинаковых, приемлемых условиях. Поэтому судебные баталии все чаще строятся вокруг того, относится ли обсуждаемый патент к «важным» и можно ли не выдавать его или выдавать задорого.

Аналогичным образом построены патентные дуэли Apple и Motorola. Вообще, хотя подобного рода судебных дрязг происходит очень много, имена Apple, Nokia и Kodak возникают в списке существенно чаще прочих — эти компании судится практически со всеми. Причем Apple как правило жалуется на дизайн корпуса и интерфейс приложений (хотя суровые патенты на архитектуру ОС и программные интерфейсы тоже представлены в изобилии), Nokia претендует на беспроводные и смартфонные технологии, а Kodak владеет обширным портфолио патентов на цифровое фото. И если для Nokia и Kodak это скорее способ заработка, то частота требований о запрете продаж со стороны Apple показывает, что в компании нашли интересный инструмент для поддержания уникальности своей продукции.

Впрочем, в Apple реально используют запатентованные технологии и интерфейсные решения и лишь отстаивают свое право не видеть их в конкурирующих продуктах. Куда хуже для рынка в целом другие компании — так называемые патентные тролли. Они ничего не производят, и никогда не производили. Они владеют патентами, покупают их и ведут всего один род деятельности — судятся, добиваясь выплаты компенсаций. Весьма любимы этими компаниями небольшие города на востоке Техаса, например Маршалл. Тамошние суды быстро разбирают патентные дела и очень часто объявляют претензии истца обоснованными. Выкупая по дешевке разнообразные патенты, тролли поджидают удобного момента и выискивают уязвимые компании из различных сфер, чтобы предъявить максимально болезненный иск. Например, канадская RIM была вынуждена выплатить малоизвестной компании NTP 612 млн долларов под угрозой отключения серверов Blackberry. Этот легализованный шантаж обрел большой размах в последнее десятилетие, и именно в США с их недостаточно здравыми нормами патентного права и большими масштабами инновационной экономики это ощущается как болезненная проблема.

Единственный патент Майкла Джексона: иллюзия преодоления гравитации

Радикальные реформаторы говорят, что патентная система изжила себя и в нынешнем виде не помогает прогрессу, а препятствует ему. В качестве наиболее «звенящего» примера называются фармацевтические компании, которые с помощью патентов поддерживают высокие цены на жизненно важные препараты и, например, препятствуют дешевому лечению СПИДа в африканских странах. Типовым предлагаемым решением накопившихся проблем является выкуп всех инноваций государством с выплатой определенной компенсации разработчикам и дальнейшей передачей изобретений в общественное пользование. Учитывая тяжелые проблемы всех экономик мира, подобное решение является утопией и нереализуемо в мировом масштабе в сколько-нибудь обозримом будущем.

Куда более реалистичным кажется пересмотр «карательных» мер, предусмотренных нынешним патентным законодательством. Если размер ущерба от нарушения патента всегда будет рассчитываться с учетом реального применения в компании истца, патентные тролли уйдут в прошлое. Принятая в ряде европейских стран норма об аннулировании неиспользуемых патентов тоже придется кстати. Ну и наконец, запрет на использование запатентованной технологии тоже должен уйти в прошлое. Получать небольшой процент с использования другими — пожалуйста. Эксклюзивность — до свидания.

Автор — главный редактор журнала Mobile Digital